Featured Posts

Картинки и фото популярных крупных городов мира смотреть

вторник, 16 апреля 2013 г.

Вена


Столица Австрии, один из старейших европейских городов, основанный около I века н. э. Расположена на Дунае, у подножия отрогов Альп. Некоронованная столица музыки, в которой до сих пор жив дух творивших здесь великих композиторов.


Вена… При этом слове сразу возникают стойкие ассоциации – венский вальс, венская опера, кофе по-венски, венские сладости… А уже потом приходит на память, что Вена – столица Австрии, великий город с древней историей.




Чтобы проследить его зарождение, нужно заглянуть в глубину веков. В I в. н. э. кельтские земли перешли под римское владычество. Новые хозяева стали укрепляться на завоеванных землях. В очень удобном месте, между одним из рукавов Дуная и речкой Вин, расположился римский военный лагерь, вошедший в историю под именем Виндобона. Именно здесь в 180 г. умер римский император и философ Марк Аврелий. А дальше было Великое переселение народов, когда варварские германские племена ворвались на территорию империи и уничтожили римские колонии. В IV в. Виндобона была разрушена. О тех временах сохранились лишь предания, которые повествуют о смерти в Вене предводителя гуннов Аттилы, или о пребывании здесь Карла Великого, который сделал эту местность своей пограничной заставой. Название поселения на протяжении веков несколько раз менялось – Виндомина, Вения, Виена, пока, наконец, не стало окончательным – Вена.

До конца XI в. поселение расширялось, и только в 1137 г. впервые исторические хроники называют Вену городом, а в 1156 г. она стала столицей герцогства – в составе Священной Римской империи. В то время власть здесь принадлежала герцогскому роду Бабенбергов. В правление Леопольда VI Славного (1198–1230 гг.) венские купцы получили «городское право», ремесло и торговля процветали. Вена разрасталась под защитой мощных крепостных стен. Тогда же установилась сохранившаяся до наших дней планировка улиц средневекового города.


Но династия Бабенбергов правила Веной относительно недолго. В середине XIII в. ей на смену пришел чешский король Оттокар II, а в 1278 г. во власти утвердился Рудольф Габсбург, которого немецкие князья избрали императором. С тех самых пор до 1918 г. Австрией управляла династия Габсбургов. С 1438 до 1806 г. представителей этого рода неизменно избирали императорами Священной Римской империи. И Вена, резиденция герцогов, становится столицей большого государства, а затем и империи. С каждым годом город хорошеет, превращаясь, как в известной сказке, из «гадкого утенка в прекрасного лебедя». С XVIII в. Вена считается одним из красивейших городов Европы и поддерживает эту репутацию до сих пор. Кто только не признавался ей в своей любви: историки и путешественники, искусствоведы и музыканты, художники и поэты.

Во «Внутреннем городе» современного мегаполиса сохранилась память о духе средневековой Вены. Завораживают слух названия старинных городских улиц и площадей. Грабен («Ров»), Тифер-Грабен («Глубокий ров») – эти названия хранят память о планировке римского лагеря. Площадь Ам-Хоф («У двора») – здесь помещался замок герцогов, площади Хоэр-Маркет («Верхний рынок») и Нойер-Маркет («Новый рынок») существуют с первой половины XIII в., их камни помнят события семи прошедших веков. Другие улицы напоминают о ремесленных и торговых цехах – Тухлаубен («Поселок суконщиков»), Шустерштейг («Улица сапожников»), Гольдшмитгассе («Переулок золотых дел мастеров»)…


Старинные улочки за время своего существования обросли многочисленными легендами. На углу Грабена есть крошечная площадь Шток-им-Эйзен («Палка в железе»). В нише одного из новых домов, выходящих на площадь, укреплен остаток ствола дерева со множеством забитых в него разнообразных гвоздей. По обычаю, сохранившемуся до начала XIX в., каждый попавший в Вену подмастерье слесаря или кузнеца должен был вбить гвоздь в это дерево, чтобы его признали мастером. Одна из легенд рассказывает: «Ключ от замка, запиравшего решетку вокруг дерева, сделал подмастерье слесаря Йозеф, получивший в награду за это руку своей любимой, дочери мастера». Другая легенда гласит о том, что дьявол устроил так, что замок нельзя было открыть, но смекалистый подмастерье перехитрил черта.

В легендарном «Доме василиска», построенном в XIII в., по преданию, при рытье колодца обнаружили чудовищного зверя – василиска.

Старая Вена полна сюрпризов. Среди уличной толчеи и модных магазинов вдруг возникают старинные дома, маленькие магазинчики, ажурные железные вывески, висящие под прямым углом к дому то тут, то там. Ветер, дующий с гор, разгоняет суету современного города, наполняет воздух запахом кофе и знаменитых на весь мир венских сладостей. Спокойная и размеренная жизнь множества поколений добрых бюргеров, ремесленников и купцов как будто еще продолжается. В уютных кафе предлагают «кофе по-венски». Напиток приносят на серебряном подносе с обязательным дополнением – стаканом холодной воды и шоколадкой. Знатоки небольшими глотками прихлебывают крепкий напиток, запивая его родниковой водой. Многие городские кафе гордятся своими традициями: во «Фрауэнхубере» бывал Моцарт, «Гринштайдль» – это место сбора литературной элиты, «Ландтман» – любимое кафе Фрейда.


Среди всего средневекового великолепия возвышается символ Вены – собор Св. Стефана, один из выдающихся памятников готического стиля в Европе. Почти все венские сувениры украшены изображениями двух его башен. Храм имеет очень богатую историю. Он был заложен в начале XIII в., и первая постройка находилась за пределами городских стен. Первоначально он был освящен как приходская церковь, но пассауские епископы вскоре добились для него статуса главной церкви города. За время своего существования собор трижды основательно перестраивался, и каждый раз архитекторы вносили в него неповторимые черты. Сначала в его архитектуре преобладал романский стиль, потом – готический. Самая примечательная деталь собора – Южная башня, величественное сооружение высотой 137 метров, которое как бы парит над городом. В XIX в. собор реставрировали, тогда же предполагалось достроить и Северную башню, но венцы это предложение отклонили. Поэтому сегодня собор выглядит практически так же, как в XVI веке, когда было завершено его строительство. Здесь сохранились средневековые витражи, и надгробные плиты эпохи Ренессанса, и творения живописцев и скульпторов XVII–XVIII веков. Все это помогает зримо ощутить историю собора, делает более живым самое величественное здание Вены.

Эпоха Ренессанса почти не отразилась в архитектурной истории города. XVI и XVII века не способствовали мирному строительству Вены – турецкое нашествие, шведское нашествие, эпидемия чумы… Но когда невзгоды закончились, восстановление города шло под знаком всеобщего обновления. Столица быстро меняла свой облик. Тогда же, в основном, приобрела свой современный вид и императорская резиденция Хофбург.

Архитектурный ансамбль Хофбурга занимает особое место в городе. Довольно запутанный по планировке, состоящий из нескольких дворцов и площадей, сооруженных лучшими архитекторами, он воплощает связь эпох Австрийского государства. Основные здания ансамбля были созданы знаменитыми австрийскими зодчими – Иоганном фон Эрлахом и Иоганном фон Хильдебрандтом. Переосмысливая итальянские и французские образцы, они создали собственный, австрийский вариант барокко. С барочными зданиями XVIII в., определяющими общее впечатление, соседствуют остатки средневековых сооружений и архитектурные изыски второй половины XIX века.


Хофбург и сегодня является правительственной резиденцией, но частично его дворцы стали музеями. Здесь находится Музей австрийской культуры, Музей этнографии, Собрание оружия и Собрание старинных музыкальных инструментов. Камера светских и духовных ценностей – хранительница реликвий империи Габсбургов и Священной Римской империи германской нации. На всеобщее обозрение выставлены неизменные атрибуты императорской власти – корона и держава, коронационные мантии императоров и парадные одежды духовенства. В здании бывшей Придворной, сейчас Национальной, библиотеки хранится около 35 тыс. манускриптов VIII–XVI вв., десятки тысяч автографов, тысячи инкунабул. Книжные богатства накапливались столетиями, начавшись с личного собрания Габсбургов, существовавшего уже в XVI веке. В залах библиотеки чудесная акустика, в ее Парадном зале даже когда-то дирижировал Моцарт.

А чуть дальше находится «Испанская школа верховой езды» и конюшни. Именно здесь разводили и объезжали знаменитых липиццанеров – лошадей «испанской» породы. Белые лошади, управляемые наездниками в традиционной красной форме, и сейчас демонстрируют единственный в своем роде «конный балет».

С ансамблем Хофбурга сливается примкнувший к нему целый квартал зданий, который включает в себя и дворец эрцгерцога Альбрехта. Здесь размещается знаменитый музей «Альбертина», где хранится около миллиона листов графики великих мастеров Возрождения и XVII в.: рисунки Дюрера и Брейгеля, Рафаэля и Рембрандта. В его фонде находится и огромнейшее нотное собрание – произведения Моцарта, Шуберта, Брамса. «Альбертина» является одним из лучших музеев Вены.

Рассматривая венские дворцы, общественные здания, памятники и фонтаны эпохи барокко, можно убедиться, насколько справедливо было восхищение путешественников великолепием городской архитектуры. Зимний дворец принца Евгения Савойского, дворец Кинских, городской Арсенал, «Фонтан рек», «Колонна чумы» – одно только перечисление достопримечательностей «Внутреннего города» может занять не одну страницу. Но чтобы по-настоящему оценить великолепные дворцы, нужно выйти за пределы центра, в бывшие предместья имперской столицы.

Одной из жемчужин венских дворцово-парковых ансамблей является Бельведер, лучшее произведение австрийского архитектора Хильдебрандта. Строя «маленький Версаль» для принца Евгения Савойского, мастер, опираясь на опыт французских и итальянских мастеров, был оригинален не только в деталях, но и в общем решении загородного ансамбля. Нижний и Верхний дворцы гармонически соотносятся друг с другом и пространством парка. Верхний дворец, находящийся на вершине холма, со стороны одноэтажного Нижнего видится в воздушной дымке. А если смотреть с Верхнего Бельведера, то Нижний кажется легким садовым павильоном. Между дворцами находится сад с подстриженными кустами и низкими боскетами[5 -  Боскет – группа ровно подстриженных в виде стенок или геометрических фигур кустарников или деревьев.], высоких деревьев здесь нет – они искажали бы вид. Зато много фонтанов, лестниц, бассейнов, статуй, которые подчеркивают архитектурное и пластическое начало. Сейчас Бельведер является музеем. Верхний дворец экспонирует австрийское искусство XIX–XX веков, а Нижний стал Музеем барокко, храня живопись и скульптуру Австрии XVII–XVIII веков. В перестроенном бывшем здании оранжереи рядом с нижним Бельведером разместился Музей средневекового австрийского искусства, где представлены шедевры скульптуры и живописи XII–XIV веков. Так что музеи Бельведера охватили все изобразительное искусство Австрии, от Средневековья до наших дней.

Рассказ о дворцово-парковых ансамблях Вены был бы неполным без упоминания Шёнбрунна. В истории города он занимает особое место – это бывший загородный дворец императорской семьи. Поместье расположено в юго-западной части столицы и по площади примерно равно «Внутреннему городу». Дворцовый ансамбль берет начало с небольшого охотничьего замка, а название его – Шёнер-Бруннен, дословно «прекрасный источник» – происходит от расположенного неподалеку источника минеральных вод. Строительство дворца было начато Иоганном Фишером, потом, по просьбе Марии Терезии, он перестраивался придворным архитектором Николаусом Пакасси. Здание не имеет такой легкости и воздушности, как Бельведер, оно стремится поразить размерами и официальной строгостью. Зато интерьеры императорских покоев, лучшие из которых относят ко времени правления Марии Терезии (1740–1780), впечатляют вычурностью и богатством. «Миллионная комната» – по легенде, ее отделка стоила миллион гульденов – обшита розовым деревом, на стенах ее находятся свитки с индо-персидскими миниатюрами. «Лаковая» – вся в красном дереве, с китайскими лаковыми панно, «Гобеленовый зал» украшен нидерландскими гобеленами. Один из кабинетов от пола до потолка завешен небольшими «портретами» лошадей, которые вставлены в обрамленные золотой лепниной углубления в стенах.

Воистину прекрасен парк этого архитектурного ансамбля. Желтый с белыми колоннами дворец оттеняют зеленые газоны и яркие цветочные клумбы, старые деревья растут вдоль многочисленных аллей, среди зелени белеют мраморные статуи. Большой парк состоит из нескольких самостоятельных частей, включает в себя Ботанический сад и старейший в Европе зоопарк, который был основан в 1752 году. Он распланирован так, что на перекрестках аллей оказывается бассейн или фонтан, а в перспективе виден либо дворец, либо какой-нибудь павильон или памятник. Дворцово-парковый ансамбль завершает павильон Глориэтта, возвышающийся на вершине холма над террасным парком. Такое расположение делает его обзорной площадкой, с которой открывается чудесный вид как на город, так и на холмы пригорода.

Особое место в городском пейзаже, а возможно, и в самом венском образе жизни, занимают парки и городские сады. Кроме вышеперечисленных дворцово-парковых ансамблей, в Вене существует множество «зеленых островков». Столица буквально утопает в цветах и зелени – от маленьких клумб и скверов до огромных зеленых массивов Пратера, Аугартена, Дунайского парка.


Нельзя представить Вену без Пратера. Главный парк города занимает почти половину территории между Дунаем и Дунайским каналом. Будучи открыт в XVIII в., он и сейчас является самым большим и популярным парком города. Здесь тенистые аллеи и дорожки, множество укромных уголков; старожилы рассказывают, что сюда ходил по грибы отец психоанализа Зигмунд Фрейд. Центр парка – Вюрстельпратер – это место для развлечений, с кафе и аттракционами. Здесь находится второе по величине в Европе колесо обозрения Ризенрад.

Особое место в истории города занимает Рингштрассе, или попросту Ринг («Кольцо»). В XIX веке столица разрасталась. А центр города, сжатый старыми городскими стенами, был слишком мал. 26 декабря 1857 г. венские газеты напечатали послание императора Франца-Иосифа бургомистру Вены с повелением снести крепостные стены и предпринять застройку образовавшейся площади. Не все венцы приняли с восторгом это решение, но большинству такой шаг казался разумным и выгодным. Архитекторам предстояло решить задачу невиданного до тех пор масштаба – в относительно короткий срок выстроить парадную улицу имперской столицы. Они работали с невероятной нагрузкой. В этом смысле показательна история о том, как архитектор Карл Тиц вел сразу тридцать шесть строек в районе Ринга. В конце концов он не выдержал такой нагрузки, помешавшись на мысли, что должен купить всю Рингштрассе, но не имеет на это денег…

Уже 1 мая 1865 г. состоялось торжественное открытие Рингштрассе. Путешествуя по кольцевой улице в традиционном фиакре, рассматриваешь Вену XIX в. – помпезную выставку атрибутов «просвещенной, конституционной, многонациональной империи». Опера, Парламент, Ратуша, Бург-театр, Университет, Торговая академия, Дом художников, Дом Союза музыкантов….

Городская ратуша выполнена в стиле «неоготика». Архитектор Фридрих Шмидт взял за образец старонидерландскую ратушу. И хотя здание сохраняет общий бутафорский характер архитектуры, оно прочно вошло в городской облик. Здание Парламента выстроено в неоклассическом стиле, и элементы древнегреческого храма смотрятся на фоне готической Ратуши скорее официально, чем величественно. В здании Академии художеств размещается картинная галерея с работами старых голландских мастеров. Дальше, за городским парком, находится Австрийский музей прикладного искусства. Привлекают к себе внимание и здания-близнецы – Музей естественной истории и Музей истории искусств. Они расположены по двум сторонам сквера, где стоит памятник Марии Терезии. В Музее истории искусств находится одна из лучших в мире коллекций произведений искусства. В ее основу легло собрание Габсбургского дома, берущее начало еще со Средневековья. Здесь и античные подлинники, и предметы прикладного искусства, а также картинная галерея, включающая в себя шедевры мировой живописи. В этом музее представлено единственное наиболее полное собрание картин Питера Брейгеля Мужицкого – двенадцать полотен из сорока известных.

Но, пожалуй, самое знаменитое здание Рингштрассе – прославленная Венская государственная опера, символ музыкальной столицы мира. Венская опера принадлежит к узкому кругу ведущих оперных театров мира: здесь пели и поют знаменитые вокалисты, за дирижерским пультом в разное время стояли Верди, Вагнер, Малер. Тем более трагична история строительства здания. Его возводили архитекторы Зиккардсбург и Ван дер Нюль под неодобрительные замечания прессы. А император Франц Иосиф почти перед самым завершением работ заметил, что здание кажется ему слишком осевшим в землю. Ван дер Нюль не выдержал нападок и повесился, его напарник умер от удара спустя два месяца. Но, несмотря на весь трагизм создания, Опера на протяжении столетия радует венцев своими прекрасными постановками и великолепными традициями. В Венской опере ежегодно 1 января дают неувядающую, искрящуюся юмором «Летучую мышь» И. Штрауса, а 25 декабря – время традиционного Рождественского бала.

Вена и музыка – эти два понятия неразрывны. Здесь родились и развивались все основные направления западноевропейской музыки, возникшие за последние 200 лет. Тут жили и творили Гайдн и Моцарт, Бетховен и Брамс, Шуберт и Штраус, Глюк и Брукнер, Берг и Малер. Старые улочки «Внутреннего города» бережно хранят память о прославленных композиторах. Домгассе, 5 – этот дом недалеко от собора Св. Стефана славится не своими архитектурными изысками, а тем, что здесь жил Вольфганг Амадей Моцарт, представитель венской классической школы. Здесь он написал «Женитьбу Фигаро», тут бывал Гайдн, приходил молодой Бетховен. Совершенно замечательный памятник Моцарту находится в саду перед Бургом: в нем запечатлен ритм легкого, повторяющегося движения, подобный ритму музыки.

Очень много мемориальных мест в Вене связано с Людвигом ван Бетховеном. Так, большой дом на Мелкербастей – это дом Пасквалати, где композитор поселился в 1804 году. Сюда он неизменно возвращался после своих отлучек, здесь написал Четвертую, Пятую и Седьмую симфонии. В Хейлигенштадте, бывшем предместье Вены, он несколько раз проводил лето, а в 1802 г. создал «Хейлигенштадтское завещание». Оберегается и сохранившийся старый, еще XVII века, дом, где композитор жил летом 1817 года. Памятник Бетховену стоит на одной из улиц близ Ринга.

Еще один уроженец Вены – Франц Шуберт, творчество которого является особой гордостью венцев. Композитор поднял народную австрийскую песню до уровня высокого искусства. В маленьком домике на Нусдорферштрассе, 54 устроен его мемориальный музей.

Ну а как же не вспомнить о знаменитом венском вальсе – символе жизнерадостности, воплощении венского духа. Придумал его Иоганн Штраус-отец, а прославил – Иоганн Штраус-сын. Его прекрасные вальсы и оперетты знает весь мир – «На прекрасном голубом Дунае», «Сказки Венского леса», «Весенние голоса», «Летучая мышь», «Цыганский барон»… В городском парке стоит памятник Штраусу. В руках у него скрипка, из которой словно льются чарующие звуки не стареющих и сегодня вальсов.

Музыка вечна, а жизнь не стоит на месте. На смену вычурности XIX века приходит век XX, век великих потрясений и революций, когда менялись не только общественные уклады, но и сознание людей. Еще в конце XIX в. Вена стала одним из центров новой культуры: в 1897 г. живописцами и архитекторами здесь была организована группа «Сецессион». Молодые художники уходили от традиционной живописи и архитектуры в первые ряды авангардного искусства. Выставочный центр группы – это кубы, почти без окон и украшений, которые примыкают к центральному купольному залу. Так архитектор Йозеф Ольбрих стремился стилистически передать простоту архитектуры древних египетских пирамид и архаических греческих храмов.

Стиль «Рингштрассе» уступает место простым, утилитарным постройкам. После падения империи Габсбургов в Вене под руководством нового магистрата начинается широкое жилищное строительство. На городских окраинах возводятся большие многоквартирные дома. Следуя принципам строительства 1920-х годов, здания возводят целыми комплексами и очень стандартно. Но не все сейчас серо и буднично. XX век обогатил Вену несколькими «изюминками».

Донаутурум («Дунайская башня») – современная башня-труба высотой 252 метра, расположена в Дунайском парке. Теперь, чтобы осмотреть Вену с высоты птичьего полета, не обязательно подниматься по средневековым лестницам на башню собора Св. Стефана. Скоростной лифт доставит вас на обзорную площадку Донаутурума, где находятся вращающиеся вокруг своей оси кафе и ресторан. И поглощая традиционный шоколадный захер-торт или яблочный штрудель в горячем ванильном соусе, сквозь стеклянные стены вы сможете любоваться круговой панорамой Вены и ее окрестностей.

В центре столицы, между Арсеналом и Бельведером, расположилось современное здание из стекла и бетона – Музей искусства XX века. На прекрасном голубом Дунае привлекает внимание Всемирный центр ООН. Вызывают интерес и образцы модернизма и постмодернизма – дом Витгенштейна и дом Хундертвассера. Первый – бетонный куб, произведение Лооса, образец аскетической простоты, второй – бело-голубой, слегка кособокий и разнокалиберный, построенный в 1980-х годах кич.


Любоваться Веной можно бесконечно. Недаром говорят, что она похожа на многослойный торт. Бульвары и парки, площади и дворцы, старые улочки и кафе – их невозможно не полюбить. Но несмотря на всю роскошь, а иногда и помпезность, Вена – это очень уютный город и один из самых красивых и самых приветливых в Европе.

Варшава


Столица Польской Республики с 1596 г. Население свыше 2 млн человек. Расположена в самом сердце страны – в центре Мазовецкой низменности, по обе стороны Вислы, на перекрестке религий, между Востоком и Западом. Город-музей под открытым небом, по мнению архитекторов, входит в десятку самых красивых городов мира. Неоднократно подвергавшуюся жестокому уничтожению Варшаву сравнивают с вечно возрождающейся в огне птицей Феникс.




После ужасного пожара 1939 г., после двух неудавшихся и потопленных в крови варшавских восстаний 1943 и 1944 гг., Гитлер отдал приказ об окончательном разрушении города. В небо взлетали дворцы и магнатские резиденции, соборы и памятники. На камни мостовых, помнящих поступь многих королей польских, опадали груды кирпича и пыли, пожары долизывали уникальные произведения искусства… Когда 17 января 1945 г. в ходе Висло-Одерской операции советские войска совместно с Войском Польским освободили Варшаву, вокруг были только руины. Казалось, что никакое волшебство не способно оживить «полмиллиона кубометров развалин» только на территории Старого Города. Да и от миллиона 307 тысяч столичных жителей за шесть лет оккупации осталось лишь 160 тысяч. Остальные… Кладбище «Пальмиры». Ни арки входа, ни торжественной аллеи, ни мрамора, ни гранита. Только уходящие к горизонту ровные ряды одинаковых, почти без имен, цементных крестов над поросшей вереском землей. Разве таким должен быть главный город страны? И когда польское правительство издало декрет не переносить столицу в Краков, а оставить эту роль Варшаве, многим это решение казалось спорным. Многим, но только не романтичным варшавянам.

Город и до Второй мировой войны неоднократно подвергался разрушениям и снова возрождался, ведь не случайно Варшаву сравнивают с Фениксом. И люди совершили чудо, достойное этой птицы: они не построили заново, а восстановили историческую часть города такой, какой она была в прошлом. Для большей достоверности при реконструкции архитекторы и строители использовали старые планы, рисунки, фотографии, словесные описания жителей столицы и все сохранившиеся элементы построек: фрагменты оконных наличников, дверей, куски карнизов, образцы кладки. По архитектуре Старый Город – Старе Място, Новый Город – Нове Място, Вилянув, Лазенки и многие другие памятники стали после «воскрешения» более похожи на оригинальные, чем их предвоенные предшественники.

Так между Востоком и Западом вновь забилось сердце страны – Варшава, город-музей под открытым небом, который, по мнению архитекторов, входит в десятку самых красивых городов мира. И это не просто историческая декорация, это сама история…


Как и многие старые города Европы, Варшава была образована в удобном месте – на переправе через Вислу, где к тому же сходились основные дороги. Это был центр польских земель. У переправы на левом берегу еще задолго до XIII века существовала деревенька (археологи датируют древние находки седьмым тысячелетием до нашей эры), а на пути к ней находилось укрепленное поселения Яздов (память о нем – нынешние Уездовские Аллеи). Все земли в округе принадлежали князьям Мазовецким. В 1262 г. поселение было полностью уничтожено литовцами, и новое оборонное укрепление возвели на провислянской скале, прямо над переправой. Так в XIII в. появилась Варшава.

О возникновении названия города существует немало легенд. Одна из них гласит, что деревенька принадлежала некоему мазовецкому рыцарю Варшу. Другая рассказывает, что свое имя будущая столица получила почти как Рим: в рыбацкой семье родились близнецы, которых назвали Варе и Сава. Нельзя отбрасывать и версию о том, что, возможно, своим основанием город обязан чешской семье Варшей (или Варшовцев). Вначале они поселились в урочище, которому дали название Прага (так по сей день называется правобережный район города), а уже потом на высоком левом берегу заложили поселение. В запасе у историков есть и вовсе веселое предание о доброй жене одного рыбака, которую звали Сава. Говорят, она так хорошо готовила, что паромщики, не успев причалить к берегу, дружно кричали: «Вари, Сава!», – что издали звучит как Варшава.

Не менее интересна и история появления на гербе города знаменитой Сиренки – русалочки с задорно поднятым мечом. В то время Варшава еще не была портовым городом, а только стояла у переправы через Вислу, где и жила речная красавица. Красоты, говорят, она была неописуемой, и каждый мужчина мечтал хоть одним глазком увидеть это диво. Очаровала Сиренка и князя – строителя Варшавы, да так, что он не захотел расстаться с ней. Так в гербе «поселилась» русалка.

Выбор места для города оказался на редкость удачным, и он рос быстро. Уже в первой половине XIV в. по линии старых оборонительных валов встали стены, прорезанные через каждые 50 м высокими прямоугольными башнями. В 1339 г. это был уже настоящий город со своим управлением, в котором с 4 февраля по 15 сентября шла знаменитая судебная тяжба между польским королем Казимиром Великим и орденом крестоносцев из-за земель Хельминьской и Добжиньской. Вскоре сюда перенес свою столицу мазовецкий князь Януш Старший и выстроил первый каменный замок. В 1526 г. Мазовецкое княжество окончательно вошло в Польское королевство, ас 1596 г. Варшава стала его столицей. К тому времени она была многолюдным городом, защищенным фортификационной системой – Барбаканом. На сегодня во всей Европе оборонительных сооружений такого типа осталось только пять, и Барбакан – одно из самых интересных.


Историческим центром Варшавы является Старый Город – Старе Място. Варшавяне называют его тепло, по-домашнему – Старувка (при переводе правильнее сказать «старушка»). С птичьего полета она похожа на старинную гравюру: прямые узкие улицы-расщелины, плотно сбитые в кварталы дома, одинаково высокие – в четыре-пять этажей, круто сбегающие к Висле «каменные сходки» – улочки-лестницы. И только грузная громада собора Св. Яна с соседним костелом Иезуитов и остроконечной звонницей Св. Мартина нарушают четкость строений. Старувка – колыбель Варшавы, и с ней связано много первого: первый двор почтовых карет, первая кавярня, открытая в 1724 г. французом Дювалем, первые городские фонари… Здесь по неотесанным острым камням мостовых ходил поэт старой Варшавы Артур Оппман, проще Ор-От. Он воспевал Старувку с ее галереей над улицей Деканьей, выстроенной для Анны Ягеллонки; фигуру святой Анны в кирпичной нише на Рынке; дома, выходящие на улицы Узкий и Широкий Дунай (Дунай – обозначение засыпанных ручьев). Номерные знаки в давние времена отсутствовали, и дома имели собственные имена, выполненные в виде кованых фигур. В доме «Под золотой трубой» помещалась почта, «Подо львом» – знаменитый винный погреб. «Под Фортуной» жил королевский капельмейстер, а нынешний дом под № 13 по Широкому Дунаю назывался откровенно «Дом палача». В «Доме под Анной», говорят, вначале жили легендарные Варе и Сава, а затем и сами князья Мазовецкие.

С 1431 г. в Старувке было запрещено строить из дерева. Природного камня было мало, и строительство велось из кирпича. Стены не штукатурились и не белились, поэтому цвет города XV в. – кирпичный, красный. Но уже в следующем столетии в моду вошла характерная для Варшавы щегольская белизна, каменная резьба вокруг окон и дверей, аттики, ломаные кровли. Если бросить взгляд на Старувку с берега Вислы, предстанет удивительная картина – слитые в единую мозаику крыши: серые, коричневые, красные, розовые. И каждая со свойственным хозяевам гонором похвалялась своей формой: крыши-грибы, зонтики, конусы, шляпы, коробочки; высокие, покатые, крутые, плоские. Характерной особенностью Старого Города было и то, что на узкие улицы выходили только торцы домов в два-три окна, а само здание простиралось в глубину на 30–40 м.

Старе Място, где каждый дом имеет свою родословную, и привлекает в первую очередь многочисленных гостей Варшавы. Здесь, в центре Замковой площади, высится колонна Сигизмунда III Ваза – сорок четвертого короля, правившего 44 года. Таких памятников-колонн Европа не знала со времен Древнего Рима. Он так высоко взметнулся над землей, что на него опускаются отдохнуть журавли. Сигизмунд лично решил увековечить свою победу под Гузовым, но монолит колонны при транспортировке треснул, и король отказался от этой затеи. Памятник отцу возвел позднее его сын, Владислав IV. Черный мрамор цоколя, красный – колонны и густая позолота фигуры с крестом и мечом – таково было решение архитектора К. Танкалла и скульптора К. Молли. Слишком броско, слишком хрупко, но очень впечатляюще.

Совсем неподалеку находится величественный кафедральный собор Св. Яна, сооруженный в готическом стиле. В нем проходили коронационные торжества, здесь в 1791 г. Сейм принял переломную для польской истории Конституцию 5 Мая – вторую конституцию в истории человечества и одну из наиболее прогрессивных. У его входа лежит гладкий, добела отмытый непогодами и веками валун. Из таких глыб выложен фундамент храма, а стены его словно выстрочены кирпичной кладкой с прорезями узких высоких окон. Венчает собор 160-метровая башня, парящая над городом. Чтобы уничтожить эту красоту и оплот католической веры, фашисты протаранили его танком, забитым до отказа взрывчаткой. От здания не осталось следа, но почти невредимым сохранилось огромное деревянное скульптурное распятие – национальная святыня народа. Восстановленный до мельчайших деталей собор являет собой настоящий памятник мастерству зодчих, сотворенный над тесными подземными криптами: здесь покоятся мазовецкие князья, последний король Польши – Станислав Август Понятовский и многие известные поляки: Игнаций Падеревский, первый президент страны Габриэль Нарутович, лауреат Нобелевской премии в области литературы Генрик Сенкевич.

Воссоздание большей части исторических памятников было окончено в 1963 г., а вот Королевский замок принял свой первоначальный облик только к концу 1970-х годов. Чтобы внутреннее убранство соответствовало духу эпохи, польские искусствоведы до сих пор на всех мировых аукционах скупают мебель, произведения изобразительного и декоративно-прикладного искусства, вывезенные фашистами из страны.


На север от Старувки раскинулось Нове Място. Главная улица называлась Фрета, что в первоначальном смысле означало даже не предместье – просто невозделанные поля. Поначалу здесь селились только простолюдины, но когда в Старом Городе стало тесно, Новый превратился в вереницу дворцов. Пресловутый шляхетский гонор, страстное желание считаться с заслугами предков и родословной понуждали магнатов соперничать и в красоте своих резиденций, и строить храмы. Костелы Наисвятейшей Марии Панны и монастырь Сакраменток достойны того же восхищения, что и дворец Котовских. Но больше всего магнатских резиденций выстроилось как на параде к югу от Старувки, вдоль Королевского Тракта, идущего через Краковское Предместье. Здесь что ни здание, то архитектурный памятник: пышный дворец Радзивиллов, ставший резиденцией наместника Царства Польского, имеет интереснейшую биографию. Но варшавяне в первую очередь расскажут веселое старинное предание, согласно которому львы, сторожившие вход, не пропускали во дворец неверных жен. А еще поведают о «разговоре» двух памятников – Коперника и Мицкевича – о том, «кто тут влез между нами»: так пренебрежительно отзывались столичные жители о монументе Паскевичу-Эриванскому, «усмирителю» восстания 1830 года.

А за дворцом Радзивиллов, в сквере, где колышется на ветру луговая трава и шелестят березы, в ограде из пышных кованых цветов стоит памятник Адаму Мицкевичу (1898 г., скульптор К. Годебский). За перегруженным атрибутами славы и писательского ремесла высоким постаментом все же не теряется лицо поэта – уже немолодого, измученного думами человека, облик которого отразил горькую судьбу всей Польши.

На Краковском Предместье, среди пышных дворцов Потоцких, Пшебендовских, Гнесинских, Чапских есть много мест, связанных с жизнью Фредерика Шопена. В артистичном дворце Чапских, где родился поэт и философ-романтик Зигмунд Красинский и долгие годы снимал квартиру известный пейзажист Фогель, жил и Шопен. На хорах монастыря Визиток молодой композитор не раз садился за клавиатуру органа. В 1830 г., перед гастрольным турне Фредерик забежал в полюбившуюся молодежи кавярню пани Катажины Бжезиньской, чтобы попрощаться с друзьями и выпить последнюю чашку ее знаменитого кофе. Гастроли обернулись для композитора вечным изгнанием, и единственной связью с родной Польшей оставалась варшавская земля, которую он увез с собой в серебряном кубке. Эта земля была высыпана в Париже в его гроб. В Варшаву вернулось только сердце Шопена. Как народная святыня, оно хранится в простой урне в храме Святого Креста…

Если продолжить маршрут все тем же Королевским Трактом вдоль Уездовских Аллей, можно попасть в дворцово-парковый ансамбль Лазенки (XVII–XVIII вв.). Здесь в ландшафтном парке возведен памятник Шопену работы В. Шимановского: одинокая, словно подхваченная порывом ветра, фигура над клавиатурой, под фантастическим сплетением мятущихся ветвей.

Трудно отказаться от прогулки по Королевским Лазенкам (Купальням), которые являются любимым местом отдыха варшавян и гостей столицы. Под плотным куполом вековых деревьев, по травянистым склонам вьются ухоженные тропинки. Тенистые аллеи перемежаются с лужайками. Маленький Павильон – Белый Домик – облюбовали черные дрозды, пруды обжили суетливые кряквы и ленивые карпы. А белые лебеди, медленно разрезая воду, подплывают прямо к ступеням дворца. С его строительством связаны имена вдовствующей королевы Бонны, Анны Ягеллонки, Августа II Сильного, Сигизмунда III, коронного маршала Станислава Любомирского. По идее последнего Лазенки должны были затмить версальские сады. Все здесь предназначалось для удовольствия и светских развлечений. А при последнем короле Польши и крупнейшем меценате искусства Станиславе Августе Понятовском комплекс стал его резиденцией. Помимо множества павильонов различного назначения здесь давали представления в открытом Театре на острове, а часть Лазенковского парка отошла под замечательный Ботанический сад.

И если по большей части Королевского Тракта экскурсию можно совершить в старинном конном экипаже, то в королевскую резиденцию, которую варшавяне несколько торжественно величают «Наш Вилянув», можно попасть и на почти допотопном поезде. Трамвайчик из трех крохотных вагончиков, который усердно тянет словно игрушечная «кукушка», – такая же драгоценная достопримечательность Варшавы, как и сам Вилянув – Новая Вилла (главный архитектор А. Лоцци). Когда-то здесь находилась деревушка Миланов, которую купил для королевы Марысеньки влюбленный Ян Собеский (а потом он лично высадил под ее окнами розовые душистые магнолии). И в здешнем Регулярном саду, состоящем из двух парков (один в смешанном итальянском и французском стиле, другой – в английском), и во дворце королевы Марысеньки можно бродить буквально целый день, открывая для себя все новые и новые подробности. К слову сказать, одна из них та, что особое место среди разнообразных дворцовых коллекций занимает польский исторический портрет.

Варшавские парки – это поистине историческая летопись города. Август II Сильный, курфюрст Саксонский, попавший на польский престол сразу после Собеского, свою страсть к роскоши воплотил в Саксонском парке. Весной грузные каштаны, стройные березы, широколистные клены – все оттенки зелени, от почти черных до нежно-салатовых – бросают густые тени на песок широких аллей. На скамьях у прудов всегда многолюдно, но тихо: лебеди высиживают яйца. Именно Саксонские пруды облюбовали эти гордые птицы для своих гнезд. Вокруг каждого гнездовья садовники заботливо расставляют легкие ограды: хотя лебедей никто не посмеет обидеть, их не должны волновать шумные маленькие посетители, резвящиеся в парке.

А еще одна живая достопримечательность Варшавы – голуби. Они упрямо не желали покинуть полностью сожженный и взорванный город. Даже среди руин столицы варшавяне привыкли видеть их и «голембьеру» – голубятницу. Годами эта немолодая женщина, пани Майхжакова, кормила птиц, и когда в городе почти не осталось людей, она, как могла, спасала варшавских голубей. Поэтому, отстроив ее дом, стоявший с XVI в., в нарушение всех канонов Возрождения, архитекторы поместили на фасаде стайку сизарей, любовно вылепленных руками скульпторов, – птиц, которые вместе с людьми пережили войну ради новой Варшавы.

Неповторим колорит варшавского Старого Города, занесенного ЮНЕСКО в список памятников международного значения. Все силы строителей были брошены на его восстановление, и может быть, поэтому среди новостроек Варшавы совсем немного архитектурных сооружений, достойных внимания туристов. Разве что выпадающая из общего стиля «сестра московских высоток», подаренная Советским Союзом Польше. Она стоит в самом центре города, рядом с вокзалом – чужая и непонятная. Этот Дворец науки и культуры, в прошлом имени И. В. Сталина, был создан в 1951 г. по проекту архитектора Л. Руднева, который строил здание МГУ на Ленинских горах. Не принять этот «дар» (так, впрочем, и оставшийся чужеродным) Варшава не могла: ведь город восстанавливался с помощью СССР. Но зато с «высотки» открывается удивительная панорама столицы.

Самой любимой улицей варшавян и туристов была и остается улица Новы Свят (Новый Мир). Дома-памятники, разнообразные и одновременно цельные в стилистическом единстве; круглые шапочки фонарей на высоких столбах, перехваченные посредине решетками для цветов, задумчивый, устремленный в небо взгляд окаменевшего в веках Коперника (скульптор Торвальдсен)… Здесь приютилось множество небольших ресторанчиков, магазинов с сувенирами, музеев и галерей, а художники выставляют свои картины и работают прямо под открытым небом. И хотя тут нет простора и размаха, но все же дышится вольно даже в затянутом волнами табачного дыма ресторане «Новы Свят» и в уютной «Бомбоньере» – «Конфетнице». Варшавяне любят за «малой чарной» (так именуется чашечка кофе) вести и неторопливые беседы, и оживленные деловые переговоры. Так же почитаема горожанами и старинная улица Маршалковская, напоминающая московский Новый Арбат, хотя по сравнению с улицами Старувки и Нового Города она очень молода: всего в 1757 г. коронный маршалек Франтишек Белиньский заложил здесь жилой район – «юридину» Белино, – главная улица которого получила название Маршалковской. Здесь нет исторических памятников, дворцов, особняков, но зато кавярню «Под аркадами», превращающуюся в ночное кабаре, укажет любой варшавянин. В исполнении артистов звучат песенки варшавских мостовых – неповторимый вид городского фольклора, – и улица «без памятников», по которой вы только что прошли или проехали, оживает своим, каким-то особенным дыханием.

Варшава – это город тысячи архитектурных памятников и памятных мест. Даже вокзал первой железной дороги по-своему самобытен, а водонапорная башня для первого городского водопровода и вовсе повторяет формы античного храма Весты. А доходным домом магната Любомирского в средине XVIII в. владел князь Огиньский, сын которого Михал Клеофас стал великим композитором и наряду с множеством музыкальных произведений создал свой бессмертный полонез «Прощание с родиной». Рядом с Рынком Нового Города, на улице Фрета № 16 родилась Мария Склодовская-Кюри, гениальный физик и химик, лауреат Нобелевской премии по физике за исследования радиоактивности. В бывшем дворце Казимировских разместился Варшавский университет. А дальше огромным амфитеатром раскинулся Большой театр с неповторимыми колоннадами, в оригинальном решении зодчего Коррацци.

А вот новые районы столицы большей частью безлики: здесь преобладают привычные советским людям «сталинки», «хрущевки» и стеклопанельные здания. От бездушности жилые и промышленные районы правобережья под общим названием Прага спасают открытые площади больших скверов, парков и садов. Здесь же находится и крупнейший в Варшаве костел Св. Марии Магдалены. Неподалеку от храма расположен зоопарк, заложенный в начале XX в., с оригинальным вольером для бурых медведей, который отгорожен от улицы лишь небольшим рвом.

Варшава по праву считается городом-музеем. Музеев здесь насчитывается около 50. И если принять за аксиому, что произведения искусства успокаивающе действуют на всех людей без исключения, то варшавяне должны быть самыми уравновешенными представителями довольно амбициозной и гонористой польской нации.

В варшавских музеях особая атмосфера. Ни в один из них не войти без специальных мягких тапочек – «капчей». Кстати, существует даже насмешливая песенка «Большой вальс форте» о вальсе поневоле, в который превращается прогулка в «капчах» по Национальному музею. В нем представлено интересное собрание шедевров польского и зарубежного искусства, великолепная коллекция экспонатов античности времен Древнего Египта, специальный зал отведен редчайшим Фаросским фрескам из одного из первых христианских храмов и удивительным коптским крестам.

Много интересных экспонатов находится и в Музее естественной истории, Техническом музее, Государственном археологическом музее.

Неподалеку от королевского дворца Вилянув разместился первый в мире Музей плаката.

Никогда не редеет очередь посетителей в Музей Войска Польского. И причин тому можно назвать немало. Но главным является то, что на страницах военной истории, сражений, побед, тягот и утрат предстает история всего народа – вплоть до быта и искусства. Редкой по красоте экспозиции музей обязан большому художнику Яну Богуславскому, автору проекта восстановления Замка. Особенно впечатляют зал оружия и строй крылатых рыцарей. Таких воинов не знала ни одна европейская армия: за спиной закованного в доспехи всадника в особых гнездах крепились высокие, состоящие из длинных черных перьев крылья, летевшие по ветру во время бешеной скачки.

Варшава не оставит равнодушными и любителей музыки и театра. Летом в соборе Св. Яна проходят концерты органной музыки. Каждые пять лет столица Польши принимает Международный конкурс им. Шопена. Произведения великого композитора можно послушать и в парке Лазенки у его памятника. Здесь же, в театре и во Дворце на острове постоянно звучит оперная музыка, а декорации актерам, одетым в костюмы из Народного музея, заменяют старинные интерьеры.

Культурная жизнь Варшавы очень насыщена, каждый может найти развлечения на свой вкус. В городе работают два оперных театра, около 50 галерей, множество различных театров. Тем, кто не может прожить и дня без спорта, столица предлагает многочисленные бассейны, фитнес-клубы, теннисные корты, поле для гольфа и даже искусственно созданную горнолыжную трассу.

Любителей хорошо «отдохнуть» за обедом не оставит равнодушными варшавская кухня. У нее своя история, не менее интересная, чем и у всей страны. Толк в кулинарии, в умении угостить и в сервировке стола знали не только короли и магнаты, но и простой люд. А уж гостеприимство – просто в крови у варшавян. И выбирая между бесчисленным количеством ресторанов, кафе, в первую очередь следует посетить рестораны традиционной польской кухни «У Базилишки», или «У Фукера» в Старувке и отведать национальные блюда из рубцов – фляки по-варшавски, фляки в соусе, суп с рубцом; колбасу в польском соусе; зайца по-польски в сметане; старопольские зразы с грибами; карпа по-польски с серым соусом, а на десерт – ламаньцы с маком, старопольский пряник или пончики варшавские. «Наваристость» польской кухни обычно разбавляют пивом и гожалкой (польской водкой). Хотя все же следует отметить, что любовь к кофе заметно превышает тягу варшавян к спиртному. И кофе здесь, как всегда, в течение многих столетий, остается на высочайшем уровне, ведь недаром же женщину, готовящую ароматный напиток, в прошлом называли привычным для нас словом «кофеварка».

Как столичный мегаполис, административный, промышленный и культурный центр страны, Варшава имеет хорошо продуманное транспортное сообщение с Европой и со всем миром. В город можно попасть по железной дороге или по Висле. Дальние маршруты обслуживает международный аэропорт Окенче. Это одна из достопримечательностей Варшавы. Здесь взлетно-посадочная полоса практически вплотную упирается в шоссе. А ночью дух захватывает, когда прямо над головой проносится треугольник сигнальных огней и с грохотом растворяется в небе…

И согласитесь – только в вечно молодом городе к туристическому транспорту могли быть причислены ярко-розовые секс-такси, в которых каждый желающий может совершить экскурсию по городу и предаться любви на заднем сиденье. И хотя эта идея молодого шведского актера-студента Художественной академии абсолютно не сочетается с католическими нормами религиозных варшавян, она все же вносит дух перемен в вечно возрождающийся город и, возможно, когда-нибудь станет новой достопримечательностью Варшавы.

Буэнос-Айрес


Столица Аргентины, огромный современный город с многоэтажными зданиями и небоскребами, который все же сохранил черты застройки колониального периода: улицы имеют прямолинейную конфигурацию расположения, а главная площадь выходит в сторону моря. Этот самый элегантный и деловой мегаполис Южной Америки богат зеленью, парками, бульварами и… болен шумом. А рядом с фешенебельными районами центра и пригорода соседствуют многочисленные бедные кварталы и трущобы. Город отличается большим количеством разнообразных памятников и монументов. Здесь мирно сосуществуют люди разных национальностей и различных религиозных взглядов: большинство местного населения составляют эмигранты. Аргентинцы говорят в шутку, что если предками перуанцев были инки, а мексиканцев– ацтеки, то жители Буэнос-Айреса произошли от кораблей.



Тени затопили плотной волной нахлынувшей тьмы улицы уставшего города внезапно, почти без перехода к сумеркам. Они захлестнули широкие проспекты и улицы, прибоем беззвучно затопили дворы, лениво затекли в небольшие тупички между зданиями. И, как бы в ответ, город погнал навстречу мраку другую волну – света. Одни за другими вспыхивали окна, фонари, витрины магазинов, рекламные щиты и вывески ресторанов, отелей, театров, казино. И над всей этой картиной из ближайшего окна поплыл странновато-терпкий, почти неуловимый запах и потянулся вверх, к роскошному звездному небу. А вслед за ним рванулся звук бандеона[4 -  Бандеон  – инструмент, изобретенный на базе аккордеона.], заполоняя подсознание, пробуждая к жизни спокойно дремавшие, доселе совершенно неведомые силы и страсти. Будто какой-то невидимый гений стремился захватить людские души и подчинить себе помимо их воли, извлекая звуки из самых отдаленных уголков мироздания. Казалось, что это в тоске рыдают сами звезды. Божественная мелодия аргентинского танго парила, кружила над улицами, осеняя все вокруг, а ей вторил легкий горьковатый аромат матэ – нас приветствовал Буэнос-Айрес.

Столица Аргентины является одной из крупнейших в мире городских агломераций. Она занимает площадь около 4 000 кв. км, а число ее жителей (с пригородами) составляет более 12,6 млн человек – 40 % всего населения страны. Но для приезжих этот основной индустриальный, научный, культурный и туристический центр Аргентины уже многие годы ассоциируется с танго, футболом и напитком со странным названием матэ. Не забывая об этих символах Буэнос-Айреса, попытаемся поближе познакомиться с удивительным городом на Серебряной реке.

Он расположился на правом берегу в дельте Ла-Плата, в 275 км от Атлантического океана. Первым европейцем, добравшимся сюда в 1516 г., был Хуан Диас де Солис, который пытался со своим отрядом закрепиться в этих местах. Его судьба оказалась незавидной: воинственные индейцы племени керанди не брезговали людоедством, и отважный дон вошел в их меню… В 1526 г. Себастьян Кабот смог повторить путь своего предшественника и проследовал дальше на север по рекам Парагвай и Парана. Этот испанец почему-то не вызвал кулинарных мыслей у местного населения: индейцы встретили пришельцев хорошо, подарив большое количество серебряных украшений. Кабот решил, что новая земля и вправду богата этим металлом, и дал пройденному им водному пути название Рио де Ла-Плата – «Серебряная река». Несколько позднее на место современной столицы прибыл еще один отряд испанцев, которым командовал Диего Гарсия де Могер. Столкновение обеих экспедиций отнюдь не было мирным: и Каботу, и Могеру пришлось вернуться в Испанию, так и не добившись особых успехов в колонизации здешних земель. А вскоре после их ухода поселенцев, оставшихся в небольшом форте Эспириту-Санто, перебили индейцы. Но они недолго оставались единовластными хозяевами территории: сюда была направлена новая хорошо организованная испанская экспедиция под командованием авантюриста-конкистадора, аристократа Педро де Мендоса. В залив Ла-Плата она прибыла в январе 1536 г., после чего дон Педро основал на западном берегу новое поселение. Первоначально его название звучало как Сьюдад-дела-Сантиссима-Тринидад-и-Пуэрто-де-Нуэстра-Сеньора-де-Санта-Мария-де-Буэнос-Айрес, что в переводе означало «Город Пресвятой Троицы и порт Богоматери Святой Девы Марии – покровительницы попутного ветра». А саму территорию, чтоб не путать с рекой, испанец предложил именовать тоже Серебряной, но на латыни. Так появилась Аргентина. (Правда, оказалось, что вожделенный металл местные индейцы выменивали в соседней Боливии, а сами могли похвастать другими богатствами – мясом и пшеницей. Но это выяснилось только спустя 300 лет, когда жители привыкли к названию своей страны и перестали воспринимать его буквально.) А грандиозное имя нового города не знало даже большинство колонистов, предпочитая именовать его просто Байрес. Современная столица носит сокращенный вариант первоначального наименования, который означает просто «Попутный ветер».


А вот имя реки как-то не прижилось. Все почти сразу согласились с индейским вариантом – Парана. А полное название предоставили для украшения географических карт. Кстати, местные жители оказались в этом вопросе честнее испанцев – главная река Аргентины отличается столь же солидной мутностью, как и другие крупные водные артерии Южной Америки. На языке гуарани об этом так и говорится: Парана в переводе – «Большая мутная река».

Но и поселение, основанное доном Педро, было полностью разрушено: в 1537 г. был основан Асунсьон, будущая столица Парагвая – первое постоянное поселение испанцев на востоке Южной Америки. Из-за нехватки людей Буэнос-Айрес было решено покинуть, форт в июне 1541 г. был сожжен самими конкистадорами, а его жители перебрались в Асунсьон. Экспедиционный корпус Мендосы, попытавшийся подняться по реке Парана, повторил судьбу отряда де Солиса – индейские племена не желали делиться территорией с белыми пришельцами. Датой вторичного (и окончательного) основания города стал 1580 г., когда он был снова отстроен по приказу губернатора территории Ла-Платы, конкистадора Хуана де Гарая, прибывшего во главе отряда из 66 человек. Поселение наконец-то стало обретать черты нормального европейского города. Де Гарай, не мудрствуя лукаво, взял кусок телячьей кожи и нарисовал элементарный план будущего города. Конкистадор мало что смыслил в архитектуре и не был одним из предтеч модернизма, поэтому он, недолго думая, попросту расчертил все улицы под прямыми углами… В целом, эта прямоугольная сетка сохраняется до сих пор.

Не найдя на здешних землях серебра, испанцы потеряли к Байресу всякий интерес, и вскоре этот обыкновенный колониальный городок превратился в крупный центр контрабанды и работорговли, средоточие богатства, роскоши и легкой, разгульной жизни. (Ныне главную площадь перед Президентским дворцом украшает памятник купцам.)

Сегодня в Буэнос-Айресе мало что напоминает о том времени, а того, что принято называть колониальной архитектурой, почти не осталось. Так случилось, что старый город давно исчез с лица земли, будучи перестроен в конце XIX – начале XX веков.


Современная столица представляет собой самостоятельную административную единицу – федеральный округ. Кроме самого города, она включает в себя еще 19 пригородов и образует Большой Буэнос-Айрес. Здесь производится более половины всей промышленной продукции Аргентины, активно развиваются такие отрасли, как машиностроение, электротехническая, нефтеперерабатывающая, химическая, пищевая, текстильная, кожевенно-обувная, швейная. Но при этом столица почти не имеет на своей территории крупных промышленных гигантов, удел которых – усиленно загрязнять окружающую среду. Вместо них здесь действует сеть мелких и средних предприятий.

Депрессивный звук бандеона буквально вытягивал душу, вызывал безотчетную тоску. Музыка на грани слез металась, подхватывая тела тангеро, которым полагается грустить, но продолжать натиск на партнера. Изумительно красивые фигуры плавно переходили одна в другую, рассказывая о страсти, желании властвовать и отчаянии…

Ритм танго, можно сказать, отражает всю историю Аргентины и ее столицы. Буэнос-Айрес не был избалован покоем: неофициальная столица контрабандистов и работорговцев жила в напряженном ритме, а почти весь XIX век в стране бушевали гражданские войны. Только с их окончанием, в 1886 г., когда «город попутного ветра» был объявлен столицей государства, начался его небывалый экономический подъем. Внедрение новых технологий в сельском хозяйстве превратило Аргентину в одну из богатейших стран мира, позволив обойти своих старых конкурентов – Австралию и Канаду. Главной статьей дохода стала продажа мяса в Европу. Тогда на месте старого испанского города возник совершенно новый – отстроенный «мясной» буржуазией в соответствии с собственными представлениями о прекрасном. Лучшие архитекторы мира были свидетелями и участниками рождения этого мегаполиса. В то время Буэнос-Айрес украсили огромные проспекты и площади. Тогда же среди местного населения стал особо популярен матэ – напиток из мелко нарезанных листьев южноамериканского кустарника йерба. Европейцы переняли его у индейцев-гуарани, но долгое время за пределами Южной Америки о нем не имели ни малейшего представления. А в Аргентине, Парагвае или Бразилии друзьям не предлагали чай или кофе, да и сами жители этих стран больше предпочитали настой из листьев этого вечнозеленого кустарника. Напиток из йербы постепенно превратился в символ, объединяющий семью и друзей.

Матэ в наше время стал достаточно популярен в ряде стран и за пределами Аргентины. У нас его часто называют также парагвайским чаем. Он содержит тонизирующее вещество матэин, схожее по своему действию с кофеином. Кроме того, в нем содержится ряд микроэлементов и витаминов, положительно влияющих на разные системы живого организма. Готовят этот напиток особым образом, который на испанском языке носит название «севар». Человека, который занимается приготовлением матэ, называют «севадор». Для заваривания используют специальную посуду, изготовленную из тыквочек – плодов местного растения лагенарии. Именно они и носили название «матэ», позднее вошедшее в обиход как сорт чая. В такой «стакан» засыпали половину объема листьев (кстати, знатоки совершенно не признают сахара!), сбоку по краю наливали немного холодной воды, а в образовавшуюся ямку вставляли бомбилью – специальную трубочку с фильтром на конце. Только потом тыквочку до краев заполняли подогретой до 80 градусов водой. По мере потребления напитка его доливали снова до верха горячей водой. Такие чаепития в приятной компании могли растягиваться на добрую половину дня…



Сегодня Буэнос-Айрес считается одной из 10 наиболее активных столиц мира, но еще совсем недавно, несколько лет назад, газеты кричали о том, что Аргентина – богатейшая, высокоразвитая страна – терпит настоящее бедствие и погружается в хаос. Этот райский уголок земли, привлекавший иммигрантов даже из самых благополучных стран Европы, терпел банкротство. Инфляция, доходившая от 1000 до 5000 % в год, развал народного хозяйства как целостной системы, рост безработицы, безвыходность положения доводили людей до отчаяния. Столице, уже привыкшей к благополучию, пришлось быть свидетелем уличных погромов, демонстраций, разграблений супермаркетов, массового отъезда людей, утечки капиталов и «бегства» предприятий. Казалось, что из этого положения нет выхода, СМИ твердили о национальной катастрофе, однако…

Страна умудрилась выйти из кризиса, и Буэнос-Айрес по-прежнему рад встретить гостей. Сейчас он состоит из 20 районов, сильно отличающихся друг от друга; все они имеют собственный центр и живут своей особенной жизнью.

Баррио-Норте – место, где предпочитают обосновываться богатые горожане, район солидных домов, огромных парков, чистого воздуха и… вежливых полицейских.

Ла-Бока – колоритное портовое предместье у излучины реки, отнюдь не безопасное ночью. Когда-то в этом месте появился первый порт, и до сегодняшнего времени тут живут портовые рабочие, моряки, бродяги, безработные метисы. В Ла-Бока также много русскоязычных жителей – в основном эмигранты селятся здесь. Жители Буэнос-Айреса утверждают, что именно тут, в порту, начали танцевать танго. В наши дни небольшая часть района была выделена для туристов и художников. Здесь, на зажатых между бараками пустырях, начал гонять мяч Диего Марадона. Позднее будущую звезду футбола болельщики впервые увидели на местном стадионе Бомбонера, который сейчас является штаб-квартирой футбольного клуба «Бока Джуниоре». Сегодня любители этого вида спорта смогут при желании посмотреть матч между хозяевами стадиона и их вечными противниками – игроками клуба «Ривер Плейт». Вообще, в Буэнос-Айресе приезжего сразу же поразит количество футболок и прочей атрибутики, имеющей отношение к популярным клубам и национальной сборной.

Тем, кто хочет полюбоваться скоплением старых артистических салонов, давно не ремонтированных домов и антикварных магазинов, прямая дорога в Сан-Тельмо. Этот старинный район привлекает туристов огромным количеством баров, где по вечерам танцуют танго; по воскресеньям здесь открывается антикварный рынок.

Ну а любителей активного отдыха ожидают яхт-клубы, сосредоточенные в Сан-Николасе и Ретиро.


В этом самом европейском городе южноамериканского континента есть на что посмотреть. В историческом центре столицы (район Сити) сосредоточена деловая жизнь Буэнос-Айреса. На пешеходной улице Флорида всегда полно народу – суетливого, шумного, но одетого не столь кричаще, как в соседних государствах: столичные жители старательно придерживаются европейской моды. Здесь можно увидеть сидящих на тротуаре торговцев и менял, а на близлежащем газоне с удивлением обнаружить устроившихся подремать на травке ленивого клерка или секретаршу. А вот смуглое, а тем более черное лицо вам встретится очень редко, поскольку это самая «белая» страна континента, где индейцы выжили только на севере, а метисов насчитывается всего несколько сотен тысяч во всей Аргентине. В конце Флориды находится кафе Тортони № 829 – самое дорогое и старейшее артистическое кафе Буэнос-Айреса, которое любили Лорка и Борхес, Пиранделло и Кортасар, вся местная богема, известные певцы и музыканты. Еще здесь стоит заглянуть в книжный магазин Эль Атенео, а пройдя немного дальше – в Сельскохозяйственное общество Аргентины.

Неподалеку от этой улицы проходит самая широкая в мире городская магистраль. Авеню 9 Июля в большинстве своем занята бульварами, садами, парками, зоопарком и ботаническим садом, но это не мешает ей быть упомянутой в Книге рекордов Гиннесса. Эта магистраль имеет ширину 140 метров, так что переходить ее приходится в три приема, пересекая при этом 10 полос движения в обоих направлениях.

На авеню 9 Июля находится и символ города – обелиск в честь 50-летия республики, имеющий 67-метровую высоту. Он выстроен на том месте, где 9 июля 1816 г. впервые был поднят флаг независимой республики Аргентина. Угловатая стрела обелиска мало гармонирует с окружающими ее монументальными зданиями и палисандровыми деревьями.

На второй пешеходной улице, Лаваже, расположены главные кинотеатры города.

Жители Буэнос-Айреса также могут гордиться самой длинной улицей в мире: ул. Ривадавия протянулась почти на 46 километров. Кроме того, в столице действует старейший в Латинской Америке метрополитен.

Здесь же любители классической музыки смогут побывать в самом известном на континенте оперном театре «Колон». Архитектор Франсиско Тамбурини стремился к тому, чтобы его детище затмило все остальные сцены мира. Говорят, что по своей акустике «Колон» уступает только миланской и нью-йоркской операм. На его сцене выступали многие звезды мировой величины, среди которых были и наши соотечественники – Анна Павлова и Федор Шаляпин. А всего в городе насчитывается более 40 театров.

Площадь перед Президентским дворцом носит название Пласа-дель-Мажо и является свидетелем всех важнейших исторических событий страны. Сам дворец называют Каса росада – «розовым домом»; на карауле возле него стоят почетные гвардейцы, которые сменяются каждые два часа. В сознании горожан это здание неразрывно связано с именем жены одного из бывших президентов, знаменитой Эвы Перон (Эвиты). Память об этой женщине уже больше полувека говорит о всеобщем обожании. Но в Буэнос-Айресе до сих пор не было музея Эвиты, и лишь недавно встал вопрос о его создании. Поэтому основным местом паломничества ее почитателей по-прежнему остается могила мадам Перон на старом аристократическом кладбище Реколетта. Правда, обнаружить место ее захоронения не так-то просто: Эвиту похоронили под девичьей фамилией Дуарте… Реколетта хранит покой многих лучших людей страны, делавших ее историю: конкистадоров, военной знати, командоров, идальго. Странно, но, похоже, это единственное место в городе, сохранившее дух испанской колонизации. И весь этот самый старый и самый аристократический район со знаменитой церковью Эль-Пилар, выстроенной в колониальном стиле, и крупным коммерческим центром стал почти что святилищем одной женщины – Эвиты Перон.

Гвардейцев можно также увидеть и на углу улиц де Майо и центрального проспекта – средоточия офисных зданий и банков или на спуске с площади Сан-Мартин – у флагштока с государственным флагом Аргентины. В архитектурном аспекте интересно и здание Парламента. А неподалеку высится Кафедральный собор, где выставлен саркофаг с останками национального героя Аргентины генерала Хосе де Сан-Мартина. В этом районе расположились также лучшие особняки и отели города.

Своей неповторимостью отличается и жилой квартал Палермо Чико – место, где проживают многочисленные практикующие психотерапевты и парапсихологи. Именно по этой причине местные жители именуют этот район по-своему – «Вилла Фрейд». Прекрасные здания здесь тонут в зелени садов и парков. Здесь же находится ботанический сад, зоопарк и крупнейший Выставочный центр Латинской Америки.

Пласа-дель-Конгрессо считается нулевым километром для всех дорог Аргентины; здесь находится монументальный фонтан Лос Дос Конгрессос и место заседаний обеих палат Конгресса. А на Ла Мансана де лас Лусес сохранилось большое число исторических зданий, среди которых особой популярностью пользуются самые старые церкви Сан-Игнасио и Туннели, оставшиеся от колониальной эпохи.

Среди прочих кварталов Буэнос-Айреса элегантностью и спокойствием выделяется Бельграно. Неподалеку от него можно посмотреть на действующий экологический заповедник.

А в базилике, построенной к западу от города, сидит на троне сама святая покровительница Аргентины – Нуэстра Сеньора де Лухан.

Приезжие обязательно уделяют внимание Музею колониальной истории и Музею транспорта, посещают местные культурные и торговые центры.

В Сити в основном сосредоточена и ночная жизнь аргентинской столицы. В окрестностях площади Сан-Мартин много баров, среди которых особенно популярен Ирландский паб.

Конные состязания были основным спортивным зрелищем в Аргентине с момента ее колонизации. И сегодня в выходные дни или в дни национальных праздников огромные толпы людей собираются, чтобы понаблюдать за скачками и испытать удачу на тотализаторе. А другая традиционная конная игра местных жителей не встречается больше нигде в мире. Ее называют пато («утка»). Она заключается в том, что две группы всадников борются за чучело утки, на скаку перебрасывая его друг другу, будто баскетбольный мяч. Все отличие от обычаев первых поселенцев заключается в том, что они для этих целей использовали живую птицу… А вот петушиные бои сейчас сохранились только в сельской местности. Что же касается футбола, то в него здесь играют повсюду: на пустырях, улицах, крошечных самодельных площадках и огромных спортивных аренах, самой известной из которых является стадион «Монументаль». Его название говорит само за себя: здесь размещается 105 000 зрителей.

Здания, памятники, музеи, выставки, площади, фонтаны… К концу дня все сливается в яркую мозаику, наглядно демонстрируя, что пора отдохнуть от впечатлений. Побродив по городу, чувствуешь, что и сам не против выпить немного матэ. Но оказалось, что все не так просто: в кафе его не подают, поскольку торговать этим напитком считается дурным тоном. Просто любой даст тебе матэшницу (свою!), а иногда простой граненый стакан с металлической трубочкой, сыпанет в него горсть листьев и плеснет кипятку. И не возьмет денег. Брать плату за матэ не принято. Это ритуал сродни «трубке мира». Сидя за столиком открытого кафе и потихоньку потягивая горьковатый настой, неожиданно поймешь, что его действие сильнее кофе – как-то незаметно уходят сонливость, усталость, головная боль, желание закурить и заказать стаканчик чего-нибудь покрепче. А настроение непостижимым образом улучшается, и ты уже с интересом вновь наблюдаешь за настоящим танго – импровизацией уличных тангеро. Аргентинцы давно требуют признать этот танец национальным достоянием, хотя почти повсеместно, кроме Буэнос-Айреса, его постепенно вытесняют другие, современные мелодии. Но нам, европейцам, нет дела до того, что первое и самое красивое танго «Ла Мороча» было придумано вовсе не здесь. Да и то, что первые тексты были написаны на портовом арго – смеси из воровских словечек, позаимствованных из итальянского, португальского, баскского, каталонского, французского и голландского языков, что превращало танго не только в танец, но и в блатную песенку, – нам почти неинтересно. Главное – этот страстный полет-борьба под великолепную грустную мелодию, отточенность движений танцоров в сочетании с удивительным умением импровизировать, творить танец, делая его непохожим на все остальные танго. А еще – способность передать им грусть, страсть, тоску, ярость и любовь. И кажется, что сам Буэнос-Айрес каждый вечер украдкой наблюдает за выступлениями тангеро, увлекаясь, входя в азарт, сопоставляя… А потом, когда южноамериканская бархатная ночь разгонит по домам даже самых заядлых любителей вечерних прогулок и в большинстве зданий погаснут огни, город тихо вздохнет о прошлом и примется считать звезды, которые качает на своих волнах река Парана. Он будет вспоминать события прошедшего дня, с удовольствием вдыхать свежий ночной воздух, пытаться предугадать счет очередного футбольного матча местных команд и насвистывать мелодию в ритме танго.

четверг, 24 января 2013 г.

БАНГКОК

Столица Королевства Таиланд – десятимиллионный мегаполис, в котором живет каждый девятый житель страны. Город контрастов, где соседствуют жалкие лачуги из бамбука и ультрасовременные небоскребы, узкие тесные улочки и скоростные современные эстакады на высоте 15–30 метров, трущобы и золото пагод, святость буддийских храмов и разгул ночной жизни. Сердце удивительной страны прозрачного океана, зеленых гор, тропических джунглей и водопадов. Его называют еще Крунг Теп – «город ангелов», а полное название столицы столь фантастически длинно, что внесено в Книгу рекордов Гиннесса.


АФИНЫ

Древнейшая из столиц Европы. Временем ее основания считается IX–VIII вв. до н. э. Город был посвящен древнегреческой богине мудрости – любимой дочери Зевса Афине Палладе. Вероятно, она была милостива к афинянам, ведь находящийся под ее покровительством полис был одним из крупнейших и богатейших в Греции, а его слава распространилась далеко за пределами страны. Туристы всего мира съезжаются в Афины, чтобы полюбоваться Парфеноном, пройтись по Акрополю, прикоснуться к истории… И с удивлением обнаруживают, что Афины – это не только огромный музей под открытым небом, но и современный и очень динамичный город с населением около 5 млн человек, производящий, кстати, две трети всей промышленной продукции Греции.

АМСТЕРДАМ

Столица Нидерландов– один из самых необычных городов мира, в котором проживает около миллиона жителей. Его иногда называют «Северной Венецией». Впрочем, сами амстердамцы даже несколько обижаются, услышав такое сравнение: по их мнению, Амстердам, хотя и изрезанный каналами, как Венеция, имеет собственное лицо.